Глава 1. Тонкий мир и его структуры
Тонкий мир
Что такое тонкий мир? Можно сказать, что это область или пространство, промежуточное между Богом и плотным миром (физическим) миром. Люди, признающие существование тонкого мира, обычно называются эзотериками; их условно разделяют на мистиков и магов. Мистики представляют себе (и ощущают) тонкий мир как населенный различного рода живыми существами как высшего, так и низшего порядка, разумными и слаборазумными, иногда опасными, но, как правило, идущими на контакт. Маги представляют себе тонкий мир как подчиняющийся точным и постижимым законам, зная и используя которые можно добиваться своих целей, в частности, влиять на плотный мир. Если магов позволительно сравнивать с учеными, то мистики подобны поэтам или дрессировщикам диких зверей. Грандиозную панораму тонкого мира как системы трансфизических сфер с их географией, ландшафтами и обитателями нарисовал Даниил Андреев в своем мистическом сочинении-пророчестве "Роза мира".
Инструментом восприятия тонкого мира является человеческая психика. Можно это считать определением психики. У нас есть соматика, то есть физическое тело, которое воспринимает непосредственные воздействия окружающего (плотного) мира, и психика, которая воспринимает воздействия тонкого мира и реагирует на них. Например, слова литературного языка не существуют в реальности. Слову "дом" соответствует понятие весьма высокого уровня абстракции, ибо никакого объединения существующих, существовавших и будущих домов в физической реальности нет и быть не может, а слово тем не менее существует…
Итак, тонкий мир – это то, что субъективно воспринимается нашей психикой. Пытаясь говорить на объективном языке, мы представляем его населенным ангелами или говорим, что в нем обитают абстрактные идеи – эйдосы, о которых рассказывал Платон, или мы говорим про мыслеформы и астросомы (астральные сущности).
Говоря, что психика представляет собой отражение тонкого мира, мы получаем возможность внятно описывать его явления. Мы говорим, что такое-то явление тонкого мира представляется нам так-то, а ощущает человек его таким-то образом. Так мы получаем пусть косвенный и субъективный, но все же реальный способ описания тонкого мира.
Эгрегор
В средние века эгрегорами называли ангелов церквей. Сейчас в эзотерике это понятие определяется шире, а именно: эгрегор – это сущность тонкого мира, которая соответствует данному человеческому коллективу; таким образом, мы можем говорить об эгрегорах религий и религиозных направлений, а также об эгрегорах семьи, государства, этноса и т. д. Был, например, такой очень специфический эгрегор российской интеллигенции. Сейчас ситуация изменилась, и этот эгрегор изменился не только качественно, но и вообще перестал существовать как невидимая общность культурных людей, противостоящих государству. В наше время вы можете, конечно, быть в чем-то несогласным с государством, но ваше несогласие будет носить чересчур личный характер, и объединяться с людьми, недовольными, как и вы, будет затруднительно. Когда государство попирает элементарные законы: самовыражения, собрания, слова – тогда естественно, что те люди, которым эти свободы нужны, объединяются в один эгрегор. И сейчас такого эгрегора нет; это не значит, что нет интеллигенции, но у нее как бы другое социальное, моральное и энергетическое положение.
Каждому человеку приходится время от времени ощущать прямое влияние со стороны своего коллектива. Например, если на вашу страну нападают захватчики, то вы чувствуете энтузиазм, касающийся необходимости защиты своей страны, и это происходит не потому, что в газетах печатаются определенные лозунги – вы чувствуете это гораздо более лично, изнутри. Или другой пример: когда в вашей семье происходят события, связанные с успехом кого-то из ее членов, вы радуетесь не только за него, как вы бы радовались за своего друга, но чувствуете душевный подъем, который связан именно с жизнью вашей семьи в целом. Таково, например, переживание молодых супругов, у которых появляется первый ребенок. Это не только переживание того рода, что у них теперь есть сын или дочь. Это переживание особенного пространства, которое закручивается вокруг новорожденного и которое очень тесно касается обоих родителей. По-настоящему семья формируется, когда в ней появляются дети: тогда начинается образовываться весьма определенная, хотя и не всегда выражаемая в словах, но очень отчетливая ощущаемая этика семейного эгрегора. Эта этика связана прежде всего с его выживанием, то есть этично то, что поддерживает его жизнь и, в частности, жизнь членов его семьи.
У каждого эгрегора есть определенные функции: в частности, он защищает своих членов и заинтересован в их определенном развитии (и нередко не заинтересован в другом их развитии), и бдительно смотрит за пересечением своих границ.
Например, бывают семьи разных видов. Есть семьи, отличающиеся тем, что когда вы в них входите, вам кажется, что на пороге вас внимательно осматривают и обыскивают, и находясь в таком доме, вы не чувствуете себя свободными в своем самовыражении и должны вести себя совершенно определенным образом – и вы с облегчением вздыхаете, когда из него выходите, - но в то же время вы там можете и что-то важное для себя получить. С другой стороны, бывают семьи более аморфные и более открытые, куда можно приходить в любом виде, практически не подвергаясь таможенному досмотру на входе. В разных семьях есть разные правила входа и выхода, то есть пересечения границ семейного пространства. За вход в пределы некоторых семей надо платить, и если вы не совершите эту плату в виде продуктов, цветов, подарков или новостей определенного рода, то с вас ее снимут в виде вашей личной энергетики, и вы это отчетливо почувствуете, когда получите, например, косой взгляд, который отрежет от вас кусок вашей ауры, и когда вы уйдете восвояси, вам будет очень нехорошо – и морально, и физически.
Таким образом, у эгрегора есть определенный инструментарий, есть определенные границы и определенная этика – как для членов этого эгрегора, так и для чужеземцев, которые в него входят; эгрегор может дать определенную защиту человеку, если он выходит за границы своего коллектива (например, с дипломатической миссией). Словом, каждый эгрегор – это целое государство в тонком мире, со своими определенными законами, и чем человек их точнее знает и тщательнее соблюдает, тем легче ему с этим эгрегором строить отношения, потому что здесь, как и в законодательстве, действует принцип, согласно которому человек отвечает за нарушение законов независимо от того, известны они ему или нет. А если неизвестны, то ты должен их интуитивно чувствовать, а иначе тебе же хуже.
Архетип
Эпоха определяется господствующими мифами. Обычно глубинные, наиболее информативные структуры времени спрятаны. Но иногда, в эпохи кардинальных изменений, самые главные, самые существенные черты бытия, которые казались его основным содержанием, вдруг как-то бледнеют, делаются прозрачными, и сквозь эту прозрачность мы можем увидеть более глубокое, более фундаментальное содержание, которое является сутью внешнего облика. А потому воспользуемся случаем и посмотрим на происходящее вокруг нас чуть более внимательно, чем этого требует решение ежедневных, сиюминутных наших проблем.
Итак, еще раз, чем определяется время? В первую очередь мифами, которые так или иначе отражаются в общественном сознании и общественном подсознании, и которые несут в себе, в сущности, небольшую информацию, преломляющуюся, однако, самыми различными способами в разных обществах и в сознании и судьбах разных людей.
Мы говорим о мифах, или мы говорим, пользуясь термином Карла Юнга, об архетипах, которые формируют общественное сознание и подсознание. Термин "архетип" ввел в психологическое и, сейчас уже можно сказать, общекультурное употребление знаменитый психолог двадцатого века Карл Юнг, который первоначально был учеником Зигмунда Фрейда, но впоследствии стал разрабатывать свою собственную концепцию, существенно отходящую от канонического фрейдизма.
Архетип по Юнгу – это универсальный мифологический сюжет, то есть такой сюжет, который повторяется во всех или, по крайней мере, во многих мировых культурах – естественно, с какими-то вариациями. Так это понимал и обрисовывал Юнг, но сам же он расширил понятие архетипа, и оно употребляется в более широком смысле, как достаточно высокая по уровню своей абстракции идея, которая воплощается в конкретных жизненных сюжетах, как глобальных, то есть разворачивающихся на протяжении всей жизни человека, так и локальных, которые могут разыгрываться в течение года, в течение месяца или даже нескольких минут. Таким образом, архетип формирует определенные жизненные сюжеты, и он же отражается в психике как набор определенных психологических склонностей. Архетипы чаще всего представляются в виде мифов или сказочных сюжетов и характеров сказочных и мифологических героев. В жизни обычных людей архетипы проявляются в виде определенных ролей, которые берет на себя человек, нередко этого не замечая. Большую работу по изучению архетипов провел сам Юнг, который собрал и проанализировал множество мифов самых различных религий и народов. В нашей стране аналогичную работу, хотя и с иными целями, провел исследователь Владимир Пропп, который написал большое исследование, касающееся сравнительного изучения сказок разных народов; см. его книгу "Исторические корни волшебной сказки", где сказочные сюжеты соотносятся с обрядами инициаций (то есть посвящением юношей в мужчины), которые были повсеместно приняты в первобытном обществе.
Сюжет Спасения
Рассмотрим, например, сказочный сюжет, который в большой степени характерен для культуры последних столетий и является для нее архетипическим. Это сюжет рыцаря, спасающего принцессу от гибели в когтях или зубах чудовища – многоголового змея, огнедышащего или не огнедышащего. Как архетип этот сюжет может привлечь человека на любую из представленных в нем ролей. Это может быть роль героя – Ивана-царевича, или его помощника (Серого Волка), или роль принцессы, или же Змея-Горыныча. Если говорить про глобальный жизненный сюжет, то как можно назвать человека, который идентифицируется с Иваном-царевичем? Эта роль может быть названа ролью Спасителя. Если человек (а это очень распространенный вариант) идентифицируется с Принцессой, то эту роль можно назвать Жертвой. Иногда человек идентифицируется с Серым Волком; эту роль можно понимать по-разному, например, как роль Слуги, или Помощника Добрых Сил. Когда мы идем голосовать за кандидата в президенты, который представляется нам носителем доброй силы, мы выступаем для него как раз в этой роли – если мы, конечно, надеемся, что он для нас станет действительно спасителем. Четвертая роль – это роль самого Дракона. Человек, который принимает эту роль, как бы берет на себя функцию Критика. По определенным соображениям, принцесса должна быть съедена, не только потому, что она вкусная, но и потому, что так нужно и так складываются обстоятельства, и вполне возможно, что для человека в этой сказке самым симпатичным героем является Дракон. Тогда он возьмет на себя и всю жизнь будет исполнять роль Дракона, хотя, возможно, не станет уголовным преступником и никого не съест. Эта роль может воплощаться более символически или, скажем так, в другой модальности. (Тема модальностей тесно связана с темой архетипов и встретится в дальнейшем еще не раз.) И, наконец, пятая роль, звучащая в нашей сказке как второстепенная, но в жизни весьма распространенная, это роль старшего брата Ивана-царевича, или роль Рыцаря-Неудачника, пожираемого Драконом.
Итак, человек принимает на себя определенную роль, и где-то в глубине его сознания этот сюжет закрепляется. Это могло произойти и до его рождения, и вскорости после того, на этот счет есть разные мнения, но большинство психологов согласны в том, что такого рода сюжеты формируются в детстве.
И вот человек начинает жить в соответствии с данной ролью и сюжетом. Он получает определенный опыт, как положительный, так и травматический; у него случаются положительные переживания, формируются определенные идеалы, у него возникают неприятности, сложности, и в итоге формируется определенный психотип, то есть особенности характера, которые сопутствуют его жизненному сюжету и в большой мере его предопределяют.
Например, какие черты свойственны Ивану-царевичу, человеку, который по жизни идет в роли Спасителя? Очевидно, у него будет сильная настроенность на ситуации человеческого или социального неблагополучия, то есть он будет остро реагировать на эти ситуации, они его будут привлекать и казаться чрезвычайно интересными. Наоборот, ситуации, где спасать некого, оставляют его равнодушным, он пройдет мимо, не обращая на них внимания. С другой стороны, у него будет интерес к своему будущему врагу, так что он будет как-то приглядываться к племени драконов, и если не заметит живых, то на роли драконов у него окажутся определенные человеческие типы или социальные ситуации. Таким образом, у него будет с детства формироваться настройка на его будущего врага и, с другой стороны, на тот тип людей и ситуаций, которых он будет спасать от беды. Они будут привлекать его внимание, хотя ему не совсем будет понятно, почему это происходит, так как очевидной логической мотивации при этом может и не быть, поскольку человек – существо рациональное в меньшей степени, чем нам хотели бы представить или чем мы сами хотели бы думать.
Почерк архетипа
Типичный пример: вы встречаетесь с каким-то человеком, разговариваете с ним и чувствуете к нему определенную симпатию или, наоборот, антипатию, которые не соответствуют реальному содержательному аспекту ваших отношений. О чем это говорит? Может быть, он вписывается в ваш сюжет, и тогда у вас обязательно возникнет к нему эмоционально окрашенный интерес: вы можете испытать к нему большую симпатию или антипатию, но если человек в ваш сюжет вообще не вписывается, то вы почувствуете к нему подчеркнутое равнодушие. Например, разговаривая с ним, вы почувствуете, что ваше время утекает между пальцев, и это общение не дает ничего ни вашему уму, ни сердцу. Такая настроенность и такие психологические эффекты, которые возникают буквально у всех людей, определяются глубинной настройкой человека на определенную роль, или архетипический сюжет; и когда в вашей жизни происходят события, психологическая окраска которых несколько не соответствует их социальному смыслу, это как раз и означает, что в вас активизировался ваш жизненный сюжет, который ведет вас по жизни. (В прошлом веке было распространено представление об ангеле-хранителе, который охраняет человека на его жизненном пути; в католичестве оно сохранилось и сейчас. Однако, вероятно, охрана – это незначительная часть функций ангела, который направляет человека по определенному пути и создает определенного рода препятствия или соблазны, когда тот с него сходит.)
Так действует архетип. На что здесь нужно обратить внимание? Ведущий меня сюжет, ведущий меня архетип – это, с одной стороны, самое глубокое содержание моей жизни, которое я осознаю на склоне лет или понимаю в минуты своих высших духовных состояний; это тот тонкий план развития, который легкими касаниями ведет меня по жизни, наполняя ее особым внутренним смыслом, специфическим лично для меня. Это означает, что когда я исполняю этот сюжет, то для меня смысл моей жизни как особая проблема попросту не возникает.
Однако, кроме того, что этот архетип, этот сюжет, что ведет меня по жизни, есть мое тончайшее, высшее, духовное переживание, кроме этого он еще является ко мне каждый день в виде определенных акцентуаций, например, в виде устойчивого, легкого, как мне может иногда казаться, поверхностного, но весьма не случайного интереса к чему-то, или в виде определенных априорных установок, которые больше относятся к взгляду на мир, чем к способу воздействия на него. Если, например, я живу по сюжету Спасителя, то меня будет интересовать расстановка сил в ситуации, когда я вижу, что кто-то обижает кого-то, и меня будет интересовать именно этот аспект ситуации; если же я выступаю в роли Критика или Дракона, то меня будут интересовать совершенно другие ситуации и иные их аспекты. Что есть в жизни у Дракона? У него есть принцесса, которая подлежит съедению, и это главное. Можно считать, что Дракон видит мир, в котором много принцесс, и считает, что мир нужно от них очищать. Вот, например, Критик: он видит в мире массу недостатков, с которыми он должен бороться, но время от времени возникает досадная помеха в виде, по большей части, неудачливых рыцарей, и ими он тоже питается, но здесь, перед тем, как съесть, он должен их победить в неравном бою, и это есть некое развлечение в жизни Критика.
Философия Дракона проста: в мире всегда есть темные места, которые ему, Дракону, нужно высветлять, и попутно они же снабжают его питанием. Есть пассивные темные места, которые он высветляет, как дворник подметает улицу, а бывает, что темное место активно сопротивляется своему высветлению. Такова ситуация, например, у следователя по уголовным или даже гражданским делам: банкир, который плохо платит налоги, будет активно пытаться заметать следы, скрывая свои обстоятельства. Дракон может выступать в роли мусорщика, а может в роли инспектора налоговой службы, но во всех случаях его взгляд на мир будет совершенно определенным, хотя для него самого это будет нечто само собой разумеющееся – но при этом он нередко забывает, что другие люди живут по другим сюжетам и их взгляд на жизнь совершенно иной.
Энергия архетипа
Основное открытие, которое сделал Юнг, заключалось не столько в том, что архетип просто имеется, как определенный сюжет, сколько в том, что архетип активен, то есть обладает определенной энергией. Эта энергия, с одной стороны, почти не ощутима, а с другой – она направляет жизнь человека. Вообще, когда мы говорим о человеке, мы постоянно сталкиваемся с ситуацией, которая определенно противоречит механистическому взгляду, и поэтому современное сознание воспринимает ее с некоторым трудом. Ситуация заключается в том, что тонкие энергии сильнее, чем более плотные. Например, с одной стороны, человек обладающий физической силой, особенно в школьном возрасте, имеет преимущества по сравнению с человеком, ею не обладающим. Однако в культурном обществе, где отношения выясняются не путем боксерского поединка, это уже не так. Выясняется, что энергия мысли, интеллекта важнее, чем энергия мускулов. С другой стороны, оказывается, что энергия мысли тоже не есть самая сильная: то, что в обыденной жизни называется энтузиазмом, душевная, а также духовная энергия, сильнее, чем энергия мысли, хотя это обстоятельство может быть неприятно интеллектуалу. Любой человек знает, что можно сколько угодно рассуждать, думать или мечтать о чем-то, но чтобы события действительно стали происходить, нужна другая, более тонкая энергия. Конечно, думать в какой-то степени тоже нужно, но первичная энергия – это энергия более высокого уровня, чем энергия мысли. Высшая энергия отчетливо проявляется у харизматических лидеров. Харизма в переводе на русский язык означает благодать, и истинные религиозные лидеры наделены особой божественной силой, которая может в мгновение ока повернуть и преобразить жизнь человека, после чего у него появятся и душевные силы, и энтузиазм, и новые физические силы.
Архетип наделен, в первую очередь, высшей (тончайшей, или духовной, или атманической) энергией, которая ведет человека по его жизни в целом, и именно поэтому она столь тонка, что мы не можем, за исключением наиболее продвинутых членов человеческого рода, воспринимать эту энергию достаточно отчетливо. В основном мы воспринимаем ее в виде символов, которые кажутся нам не просто произвольно интерпретируемыми знаками, а именно символами, наполненными более глубоким содержанием, чем можно подумать просто глядя на их очертания. Таким образом, архетип активен, он посылает постоянные энергетические импульсы, или волны, человеку, который на него настроен. Каждый человек настроен на свои архетипы. Эта настройка определяется в момент зачатия и более точно обозначается в момент рождения (и, вероятно, выбирается судьбой в период, предшествующий зачатию – для тех, кто верит в перевоплощения).
Понятие архетипа в чем-то сродни понятию эгрегора, так как оно касается определенных структур тонкого мира, но и качественно от него отличается. С эгрегором связан реальный и точно обозначенный коллектив. Эгрегор тоже имеет динамическую программу развития, но она вторична по отношению к его статусу бытия. Основная функция эгрегора заключается в том, что он очерчивает социальные границы, то есть он дает людям ощущение "я свой" или соответственно "ты чужой", если это не ваш эгрегор; основная же функция архетипа – не объединяющая, а динамическая, то есть он ведет человека или общество по определенному сюжету, по определенному пути.
Эгрегору соответствует определенная этика, а архетипу… И тут следует определенное многоточие. Дело в том, что динамическая функция архетипа не очень очевидна, он не заставляет нас прямо поступать определенным образом, но делает это косвенно, и обычному человеку неясно, какая именно сила говорит ему делать то-то и так-то, а не что-либо еще и совсем по-другому.
Чем выше уровень человека, тем больше у него свобода воли, и это в природе вещей, потому что, например, животное может свободно передвигаться по пространству, а растение прикреплено к определенной точке земли и хотя может, конечно, расти на север или на юг, но корень у него все-таки фиксирован. А человек, особенно на высоком уровне эволюционного развития, отличается еще большей свободой воли, и поэтому напрямую заставить его жить и развиваться в точном соответствии с заданным сюжетом архетип не может. Можно сказать, что архетип не столько вынуждает, сколько побуждает и склоняет.
Модальности и стиль
Как же это происходит? Динамическая функция архетипа проявляется в определенных модальностях, которые свойственны данному человеку. Модальность – в широком смысле – это любое качество, которое может существовать в различных вариантах. Рассмотрим в качестве примера лошадь. У лошади есть четыре ноги, голова и хвост. Четвероногость, хвостатость и головастость – все эти качества не являются модальностями, а модальностями в данном случае являются окраска, быстроходность или, наоборот, тяжеловозность, то есть качества, которые в пределах данного объекта могут варьироваться.
Опыт наблюдения за архетипами показывает, что они проявляются косвенно, а именно в виде совершенно определенных модальностей.
Эгрегор настаивает на этике. Эгрегору мы служим, или, можно сказать наоборот, эгрегор служит нам. Мы отдаем ему определенную энергию, а он, в свою очередь, дает определенную энергию нам. Но в основе связи человека с эгрегором лежат правила его поведения, которые могут касаться как идеалов, так и ценностей и даже конкретных поступков. В основе же связи человека с архетипом лежат не идеалы, не этика и не правила поведения в тех или иных ситуациях, а определенный стиль поведения, который и означает включение связи человека с архетипом, и именно этот стиль, выраженный иногда более грубо, а иногда весьма тонко, и определяет подключение человека к архетипу.
Когда мы говорим о стилях, становится понятно, что материал, на котором материализуется судьба, может быть любым, но стили, в которых эта судьба реализуется, предопределены свыше, и меняются с большим трудом. С другой стороны, если человек, желающий работать над собой, осознает, что у него есть архетип, от которого он хочет отказаться (вовсе отойти от него или, по крайней мере, сократить его влияние в своей жизни), то он должен стараться менять свои стили, то есть в ситуациях, когда архетип как бы вынуждает его включать данный стиль поведения, пытаться этого не делать. Однако оказывается, что это не так просто, что стиль или модальность – это не просто привычка, а нечто гораздо более глубокое.
Идея архетипа очень хорошо иллюстрируется следующей историей. Говорят, что в лесу недалеко от Ниагарского водопада живет племя, воины которого обладают необыкновенной величины ушами, а у вождя племени громадная шишка на лбу. Каждое утро жители этого племени вылезают из своих хижин, собираются все вместе и, направив свои уши в сторону Ниагарского водопада, спрашивают у вождя: "Что это там шумит?". Вождь в отчаянии бьет себя по голове, по той самой шишке, и кричит: "Болваны!!! Сколько же я должен вам повторять - это Ниагарский водопад!!!"
Единство мира
Вероятно, рассказ о конкретных архетипах нужно предварить некоторыми объяснениями, которые отвечают на вопрос: зачем это нужно? Есть некоторые соображения, которые показывают актуальность того или иного понятия для данного времени. Автор стремится вычленить из мощного окружающего нас информационного потока те элементы, которые не только современны, но и получат, как ему кажется, в будущем большое развитие. Один из этих элементов – это представление о единстве мира. Единство мира всегда присутствовало в разнообразных культурах как представление, что мир порожден Богом. Уже сам этот факт, то есть божественность происхождения, замысла и определенная осмысленно мира (хотя зачем мир нужен Богу, не совсем ясно), уже дает намек на некоторое его единство, но оно может оставаться не более чем намеком, пока не начинает более конкретно отражаться в общественном подсознании. Важно понимать, что в двадцатом веке были сделаны громадные сдвиги в отношении представления о единстве Земли, и поскольку Земля – это наш дом, в котором мы живем, то воспринимая Землю как единое целое, мы подсознательно переносим это представление и на весь мир.
В двадцатом веке были сделаны колоссальные шаги по объединению Земли. Во-первых, были закрыты все белые пятна, и сейчас не исследованных географами мест нет, во-вторых, когда был изобретен телеграф, то синхронизировалось время на Земле, так как возможность мгновенно передавать информацию из одной точки в другую потребовала создания часовых поясов. Раньше люди везде жили по местному времени, когда ровно в двенадцать часов дня Солнце выше всего над горизонтом. Тогда не было потребности вводить единое время, потому что когда вы перемещаетесь пешком или на лошади, то есть с небольшой скоростью, вы свои часы переставляете потихоньку по мере своего продвижения, а необходимость согласовывать время возникает тогда, когда у вас есть возможность непосредственно общаться с человеком, который находится совсем в другом времени.
Второй момент объединения еще не произошел, но в общественном сознании четко обозначилась его необходимость: автор имеет в виду кризис науки двадцатого века, в которой появилось множество областей, которые углубились уже настолько в свою конкретную специфику, что совершенно разошлись друг с другом, и в настоящее время нет даже намека на какое-либо объединение отраслевых наук, хотя существует мнение, что должна существовать единая философия науки, что-то типа позитивизма. Однако сама философия позитивизма необыкновенно бедна, она не отвечает на вопросы, которые встают перед философией, особенно абстрактной и религиозной; однако наше время требует разработки именно общей религиозно-философской концепции, которая вместит в себя идейные основы всех существующих наук, с одной стороны, и эзотерических и религиозных учений – с другой.
Символом единства мира можно считать голограмму. Известно, что если от голографической пластинки отломать кусочек, то на ней останется весь рисунок голограммы (хотя и станет более тусклым). Говоря на философском языке, мир един настолько, что весь целиком символически содержится в любой своей части – но насколько же трудно смоделировать такой тип устройства, пользуясь методами и языками современной науки!
Представление, что мир един и это единство должно быть в основе самых различных научных и философских концепций, возникло в двадцатом веке и подтверждается не только изобретением голограммы, но и объединением Земли по информационным каналам (например, "всемирной паутиной" владельцев персональных компьютеров), последствия которого еще не очень ясны, но совершенно понятно, что они будут просто грандиозны, и что вся цивилизация кардинально изменит свой облик в ближайшее десятилетие.
Следовательно, схемы, которые употребляет философ для описания мира, должны соответствовать этим представлениям и даже, более того, быть для них базой. Философия как абстрактная категория сама по себе уже поддерживает представление о единстве мира, так как разнообразные, разрозненные явления интерпретируются как бы с единых позиций или путем составления некоторых общих законов, но одного слова "философия" или слова "теория" мало.
Какие же типы связности дают нам архетипы? Прежде всего, у каждого архетипа есть разные сферы и уровни проявлений, которые внешне совсем не похожи друг на друга, но принадлежность к одному архетипу связывает их воедино. Это – первый момент объединения реальности в рамках архетипа – по его различным сферам, а также уровням, или октавам. Второй момент объединения – это связь по времени: когда мы понимаем, что данный архетип сейчас проявляется в одном виде, а раньше он проявлялся в другом виде, у нас появляется временная связность. Аналогично архетип дает связность по пространству: если в двух разных местах происходит что-то соответствующее данному архетипу, то эти места связываются друг с другом.
Атмосфера, фон и контекст
Архетипы ценны тем, что дают возможность понять тонкие вещи, например, то, что описывается словами "атмосфера", "контекст", "фон". Иногда в таких случаях употребляют слово "магия", или "обаяние".
Суть, которую вам пытается передать другой человек, объясняя свою жизнь или какие-то обстоятельства, нередко плохо выражается в конкретных категориях. В очень многих случаях для того, чтобы понять эту суть, необходимо, а иногда и достаточно, понять атмосферу, контекст и некоторый общий взгляд на этот контекст. Это то, что требует большого количества времени и усилий, но они себя оправдывают. Во многих случаях видение фона почти тождественно пониманию сути. Все дело в том, что архетип, который формирует атмосферу и общий контекст, в котором живет человек, чаще всего не проявляется ни в каких конкретных моментах. Например, человек может жить в атмосфере иррационального страха, когда он не скажет вам, почему именно он боится, поскольку чисто логически никаких оснований для того, чтобы бояться именно этого у него нет. Например, у некоторых людей есть фобия переходить мост, хотя они спокойно ездят на автомобиле – при том, что статистика смертельных случаев при разрушении мостов гораздо более оптимистична, то есть чисто логически объяснить, почему именно мост приводит его в такое состояние невыносимого страха, человек вам не может. Тем не менее всякий раз, когда он оказывается вблизи моста, у него возникает определенное искажение реальности, и в его подсознании крепкий, тяжелый мост, который выдерживает большое количество автомобилей и даже танков, трансформируется во что-то соломенное или деревянное, причем плохо сбитое гвоздями. И ему кажется, что он сделает только один шаг, и по каким-то причинам мост возьмет, да и рассыплется. Тут нельзя назвать конкретной причины или обстоятельства, здесь все дело в том, что таинственным образом меняется фон, меняется психологический контекст или, если говорить эзотерическим языком, меняется магическая реальность. Вообще существует общесоциальная реальность и реальность индивидуальная, которая получается из общесоциальной наведением данного человека. В некоторых случаях она воистину волшебна и прекрасна, а в других – черномагически ужасна. На эту тему Д. Гриндер и Р. Бэндлер, создатели современной психотерапевтической концепции, известной как НЛП (нейролингвистическое программирование), пишут в одной из книг, что если бы у человека была возможность просто проникнуть в сознание другого и увидеть мир его глазами, то это было бы переживание, не сравнимое ни с каким лсд-путешествием. Различия же в мировосприятии у разных людей заключаются в модальностях, которые формируются соответствующими архетипами, и если говорить о взаимопонимании, то оно обусловлено как раз выходом за рамки общесоциального контекста – если вести речь о глубоком взаимопонимании. Понятно, что если вы говорите на улице человеку: "Пропустите меня, пожалуйста", - то он понимает, что вы хотите, чтобы он сдвинулся и не загораживал вам дорогу, - но от того, что он вас понял, глубокого взаимопонимания между вами не возникает. Точно так же можно вести общее хозяйство и воспитывать общих детей, оставаясь чужими людьми, как это бывает в некоторых семьях, где супруги живут порой совсем неплохо, но того, что называется взаимопониманием или интимностью, между ними не возникает. А причина этого заключается не в злой воле, а в том, что их ведут разные архетипы, и потому модальности, в которых они воспринимают себя и друг друга, существенно расходятся. Есть такой анекдот: кроликовод говорит: "Не понимаю, как это можно быть голубеводом?"
Задача психотерапии, как ее понимают современные психологи, заключается в том, чтобы научить кроликовода понимать голубевода, и наоборот, хотя у них совершенно разные модальности и совершенно разные взгляды на жизнь.
Для того чтобы лучше понять человека, и для того чтобы лучше понять общество, нужно понять разницу между архетипами, которые ведут по жизни человека, и архетипами, которые ведут по жизни общество. Как известно, наступает эпоха Водолея, которая даст нам возможность взглянуть на многие социальные процессы совершенно другими глазами. Прогноз автора заключается в том, что будет совершенно переосмыслена проблема взаимоотношения личности и коллектива. Бытие человека в коллективе станет гораздо более осмысленным, коллектив будет предлагать человеку персональную нишу, место и набор обязанностей, которые будут очень хорошо согласовываться и с психотипом, и с намерениями самого человека, и его работа в рамках коллектива будет приносить ему больше удовлетворения, а его расставание с коллективом будет взаимоудовлетворительным. Особенно это касается семейных коллективов: выход ребенка за рамки семьи, распад семьи, когда вырастают дети, или развод родителей – это все болезненные процессы, но они болезненны не по своей природе, а от непонимания участниками законов, которые управляют этими процессами.
Социоцентризм и антропоцентризм
Существуют два взгляда: социоцентрический, который в центр важности эволюционных процессов и внимания ставит общество, и антропоцентрический, который ставит в центр внимания индивидуального человека – с его конкретными обстоятельствами жизни, мышлением, самосознанием и так далее. Здесь есть определенная культурная если не пропасть, но расстояние между Европой и Россией, потому что в Европе антропоцентризм приобрел большую силу и вошел в общественное подсознание: за последние двести лет европейская культура прошла определенный путь, в ходе которого антропоцентризм был провозглашен, затем с разных сторон рассмотрен и усвоен, и стали ясны положительные и отрицательные моменты такого подхода. Что же касается России, то здесь такая вещь, как уважение к отдельному человеку, представление о том, что у него есть определенные права и что он как личность что-то собой представляет, всерьез входит только сейчас, причем входит медленно и слабо. Россия испокон веков была страной соборной, и социализм только усугубил социоцентрический акцент. Антропоцентризм мы только сейчас начинаем как-то воспринимать, и это не так легко.
Архетипы, которые движут обществом, примитивнее и проще, чем те, которые управляют жизнью отдельного человека. Но, с другой стороны, социальные архетипы играют в жизни отдельного человека огромную роль, поэтому представление о том, что "я человек и должен проявить себя, полностью реализовав свойственные мне возможности, а общество как хочет будет ко мне приспосабливаться" (идеал одинокого бунтаря, который проповедовал, например, современный духовный учитель Ошо), для среднего человека нереалистично, потому что архетипы, которые ведут социум, сильно влияют на каждого, так что перед тем, как проявлять свою яркую и независимую от общества индивидуальность, нужно избавиться от глубоко укорененных в подсознании привычек следования социальным стереотипам. Сам Ошо говорил об этом так: "Будьте свободны. Но если вы не избавитесь от дурных привычек, ваша свобода будет иллюзорной".
Индивидуальная свобода и независимая от социальных наводок самореализация подразумевает осознание действия на себя общесоциальных архетипов и отключение от них, что для обычного человека совершенно нереалистично. Он может освободиться от них в какой-то мере, например, перестать функционировать по их низшим октавам, а средняя октава с его индивидуальной судьбой и сокровенными желаниями вполне может согласовываться. По мнению автора, идея противопоставления человека и коллектива, человека и общества не найдет в будущем продолжения. Эта идея нисколько не лучше, чем идея противопоставления человека и природы. Человек должен существовать в рамках общества так же, как он живет в рамках природы, просто нужно найти адекватные его природе способы этого существования.
Косвенное решение проблем
Архетипический подход хорош тем, что вы получаете возможность косвенного решения своих проблем. Это, означает, например, следующее. Представьте себе, что у вас испорчены отношения с каким-то архетипом, то есть он у вас всегда включается по низшей октаве. В каких-то отношениях вас это совершенно не устраивает, а в каких-то вы к этому привыкли и об этом не задумываетесь. Возьмем, чтобы не ходить далеко, такую планету как Нептун. Низшие проявления Нептуна: судьба вас постоянно обманывает, у вас плохое взаимопонимание и с самим собой, и с другими людьми. Сидит на вас сверху Желтый Человек Обмана и вами манипулирует. Это касается и внутренней честности, то есть вы рады бы осознать, что с вами происходит, но это почему-то не получается. Тяжелая ситуация, но если вы астролог или эзотерик, и каким-то образом эту программу обмана поймете – или, например, визуализируете в виде Желтого Человека, или помыслите Нептун и найдете способ взаимодействия с ним, то вы сможете начать коррекцию отношений со своим архетипом на любом материале, где он проявляется и где вы над ним в определенном степени властны. Например, про Дарвина рассказывают, что он заметил, что очень быстро забывает аргументы своих противников, опровергающих его теорию происхождения видов. Ему это не понравилось, и он принял контрмеры, а именно завел тетрадочку, в которые эти аргументы записывал.
Если у вас, например, есть склонность везде опаздывать, то вы можете взять себе в привычку выходить так, чтобы приходить на пятнадцать минут раньше. Если есть склонность забывать, вы можете завести блокнот и записывать туда существенные для вас вещи, и еще приложить особый квант усилий, чтобы этот блокнот не терялся, будет у него такая склонность. Этим вы, конечно, весь свой Нептун, во всех сферах, где идет самообман и искажение реальности, не проработаете, но резонанс, как ни странно это может вначале показаться, пойдет по всем этим сферам. Если вы приучите себя жить в какой-то существенной области не по низшей, а хотя бы по средней октаве Нептуна, то ваши отношения с этим архетипом в целом улучшатся, и самые острые ваши моменты, где вас в наименьшей степени устраивал момент искажения, тоже станут мягче.
Выражаясь психотерапевтическим языком, вы получаете возможность коррекции ваших проблем не на травматическом материале. Например, если у вас болит левая нога, да так, что вы не можете к ней прикоснуться, то есть такой способ, полумагический, полугипнотический, когда вы начинаете воздействовать на аналогичное место второй ноги. Как ни странно, это иногда помогает. И уж тем более это помогает, когда речь идет о психике, у которой гораздо больший уровень связности, чем у физического тела. На этом основан метод психокоррекции путем рассказывания историй, или психотерапевтических метафор, которым славился великий американский психотерапевт, наш современник Милтон Эриксон. Он, например, обсуждая с достаточно скованными людьми их сексуальные проблемы, любил поговорить на кулинарные темы, например, о способах сервировки стола, разнообразии вкусов, правильном медленном темпе вкушания по-настоящему изысканных блюд и т. п.
Психология и философия
Поговорим теперь о связи психологии и философии. Одна из самых загадочных вещей, которые сказаны в Библии – это фраза о том, что человек создан Богом по Его образу и подобию. Что, собственно говоря, имеется здесь в виду? Наивный взгляд – это представление о том, что Бог как человек, разве что на горе, и с крылышками. Но, конечно, это очень наивное представление, и явно Библия имеет в виду нечто другое.
Традиционно в эзотерике считается, что человек подобен Богу по основной структуре своих тонких тел. Если считать, что физическое тело Бога – это Вселенная, а физическое тело человека – это то, что мы обычно под этим понимаем, то слова, сказанные в Библии, означают, что физическое тело человека в чем-то подобно всему проявленному миру, а тонкие тела человека подобны, соответственно, тонким планам Вселенной. То есть эфирное тело человека подобно эфирному плану Вселенной, астральное тело – астральному плану, и так далее. Что это нам дает? Прежде всего, возможность восприятия: у человека есть чем резонировать. У него есть атманическое, или духовное тело, которым он реагирует на атманическое тело Вселенной, то есть на глобальную программу развития мира. Поэтому и осмысленна такая вещь, как онтология – учение об устройстве мира и его целях самих по себе. Если бы у человека не было подобия с Богом, то бессмысленно было бы говорить о том, как устроен мир сам по себе, потому что это сведения божественного порядка. Если человек считает это обсуждение осмысленным, то это означает, что он хотя бы частично, хотя бы как-то может Бога в этом отношении понимать.
Психология – это наука о высших проявлениях человека, к которым традиционно относят религиозное чувство, ощущение человеком себя как духа, владение им своей судьбой в целом, способность регулировать свои главные жизненные идеалы и духовные и душевные силы, и осознавать то, что происходит с ним на этом уровне.
Психология, особенно в тех случаях, когда она не отрицает религиозный фактор и фактор судьбы, а наоборот, старается принять его во внимание, занимается высшими разделами индивидуальной жизни, и если мы исходим из представления, что человек подобен Богу, то она, следовательно, должна заниматься высшими разделами учения об устройстве и развитии мира, а это и есть как раз предмет философии.
Таким образом мы получаем прямую связь: если мы занимаемся психологией, мы должны рассматривать те же самые архетипы, которые рассматривает философ, но в индивидуальном, то есть субъективном их преломлении. Субъективном по отношению к жизни данного человека и к его сознанию, потому что психологи работают, в большой степени используя сознание человека.
А можно сказать и по-другому: философия, пока она не получила должного преломления в психологии, довольно-таки беспомощна, поскольку является в чистом виде абстракцией, рожденной праздным умом и не нашедшей себе сколько-нибудь убедительного подтверждения, ибо ничего совершеннее человеческой психики как мерила тонкого мира у нас нет. Поэтому можно сказать, что истинную свою силу абстрактная философия демонстрирует тогда, когда она преломляется как определенная психологическая теория или психотерапевтическая практика. Эта практика проверяет качество философской концепции, потому что, например, судьбы мира мы можем видеть преломленными в судьбе человека, которая более обозрима и, кроме того, психология проливает, так сказать, в обратную сторону, яркий свет на философские учения. Те архетипы, которые мы изучаем в абстрактном виде, будучи приложены к человеку, приобретают необыкновенную живописность и объем. Например, если вы будете описывать зодиакальные архетипы как таковые, у вас получится более бедное описание, как если бы вы описывали их как черты человеческого характера. Рассматривая, скажем, овновские черты материи: энергичность, спонтанность, импульсивность – можно, конечно, найти в природе нечто подобное, например, рассмотреть вспышку молнии или сход снежной лавины, но такое описание будет достаточно бедным; зато, когда вы рассматриваете человека с овновскими чертами характера, то о нем можно при желании написать, нигде не повторяясь, целую толстую книгу.
Таким образом, философия тесно связана с психологией: психология – это естественное поле для изысканий и естественная прикладная область для философии.
Когда вы читаете книги по психологии, бросается в глаза, что они делятся на две категории. Первая категория – это книги, где добросовестные практические психологи описывают применяемые ими приемы, честно признаваясь в том, что они не понимают, почему эти приемы срабатывают, и просто констатируют, что в практике они эффективны. Такие книги производят впечатление, в чем-то похожие на рассказ о деятельности фокусника, особенно если автор – сильный психотерапевт. К нему приходит клиент с какими-то проблемами, и ему предлагается сделать то-то, сказать то-то, вспомнить то-то, терапевт подержит его за одно плечо, потом за другое, потом за два вместе – и клиент вылечивается. Что стоит за этим, и стоит ли за этим метод или личная сила психотерапевта – это всегда открытый вопрос.
Есть книги другой категории, где авторы стремятся придумать общую теорию, дать читателю общее представление о человеческой психике и ее устройстве и разрабатывают инструменты воздействия на психику, исходя из этого представления. Эти книги, как правило, отличаются исключительной абстрактностью содержания. Человеку, не имеющими опыта работы с абстрактными понятиями, их чрезвычайно трудно читать, по крайней мере, в той части, где не приводится конкретных примеров. В чем тут дело? Причина состоит в том (и это очень важно для понимания психологии и феномена человека как такового), что глубинные внутренние мотивации человека чрезвычайно абстрактны, то есть в своей глубине человек ведом архетипами очень высокого уровня абстракции. И это то, с чем сталкивается любой человек, который приходит в психологию.
Если вы пытаетесь описать проблемы человека и сделать это совершенно конкретно, то поначалу это может оказаться весьма простым. Например, приходит к вам клиент и говорит, что его проблема заключается в том, что у него все время ломаются телевизоры, которые он покупает. Если вы начнете обсуждать с ним эту тему на должном уровне и будете адекватны, то вы можете вызвать ему хорошего ремонтника, который ему починит телевизор так, что он после этого никогда ломаться не будет. Однако вполне вероятно, что у вашего клиента после этого начнут ломаться утюги, и если вы ему наладите утюги, то эта тема получит дальнейшее продолжение, и если он от вас не отстанет, то в конечном итоге, пытаясь разобраться, вы выйдите на такой уровень абстракции, который ни вам, ни самому человеку вначале в голову не приходил. Чтобы было понятно, о каком уровне абстракции идет речь, его можно характеризовать как уровень абстракции, который соответствует грамматике естественного языка. Очень мало кто из людей любит грамматику, поскольку правила, свойственные и разговорному, и литературному языку, сами по себе формулируются на очень высоком уровне абстракции. Например, что такое подлежащее? Это то, о чем говорится в предложении. Что такое сказуемое? Это то, что происходит в предложении, и т. п.
Грамматические категории, такие как глагол, подлежащее, сказуемое – все это категории такого уровня абстракции, которые в жизни обычно не применяются. Зато если вы возьмете философский текст, где фигурируют такие слова как "материя", "мышление", "объект", " субъект", то есть самые абстрактные слова языка, то вы получите представление об уровне, на котором существует грамматика, и на этом же уровне существует психология. Другими словами, внутренние психологические процессы идут на таком удаленном от предмета уровне, что первоначально в это даже не верится, но тем не менее, работая с людьми, вы всегда раньше или позже к этому приходите. Поэтому те же архетипы, что вызываются к жизни психологией, используются в самой абстрактной философии.
Архетипы и психотерапия
Идея, восходящая к Зигмунду Фрейду, заключается в том, что когда вы предъявляете пациенту архетипический сюжет, а также подводите его к пережитым в детстве драматическим воспоминаниям, то должен произойти катарсис, то есть человек внезапно видит свой сюжет как патологический, как-то переживает его корни и после этого от него освобождается. Возможно, в каких-то случаях это так и происходит, но с философской точки зрения и с точки зрения сохранения психической энергии это маловероятно. Учителя йоги говорят, что нельзя просто истреблять у себя дурные привычки, нужно заменять их хорошими. В переводе на наш язык это означает, что нельзя так вот взять и отказаться от ведущего тебя архетипа. Надо перейти на более высокую октаву.
В отношении сказок, к сожалению, такой возможности нет, ибо сама сказки не предполагает выхода сюжета на более высокий, более духовный уровень. В приницпе это можно делать, и хороший психотерапевт что-то такое делает или, по крайней мере, имеет в виду, но это уже его личная самодеятельность, своего рода личный вклад в фольклор. Идея автора заключается в том, что если мы описываем наиболее типичные для индивидуального или для общественного подсознания архетипы, то мы должны сразу описывать их так, чтобы предусмотреть переход на более высокую октаву, чтобы давать человеку и обществу возможные пути развития.
Связь с архетипом, реализованная десятилетиями жизни человека, достаточно прочна, и просто так сказать, что все, я больше по этому сценарию жить не хочу, недостаточно, нужно что-то еще. Что?
Что такое, в сущности, психотерапия? Это определенное вмешательство в человеческую судьбу, в точности так же, как такими вмешательствами являются деятельность гадалки, колдуньи, астролога и вашего близкого друга, к которому вы приходите со своими жалобами на судьбу, а он вас внимательно выслушивает и дает совет, и что-то в вашей жизни меняется.
Здесь, и порой довольно остро, возникает вопрос об этичности такого вмешательства. По мнению автора, этот вопрос, возможно, справедлив, но совершенно непрактичен. Точно так же можно спросить человека, есть ли у него право топтать землю своими ногами? Может быть, и нет, поскольку Земля – это физическое тело Планетарного Логоса, но без этого никому прожить не удается. Точно так же, не имея, может быть, этического права влезать в жизнь другого человека, мы это ежедневно делаем, и в наибольшем мере мы это делаем, когда, например, мы на этом человеке женимся или когда мы его рождаем на свет – вот уж большего вмешательства в чужую судьбу придумать трудно, хотя по этим моментам критики обычно почему-то не высказываются.
Личная сила, или харизма, но не религиозного, а психологического плана, психотерапевту безусловно необходима. Когда мы обсуждаем такую тему, как работа той или иной психологической методики, всегда возникает коварный вопрос: а что же все-таки работает? Даже если сам психотерапевт убежден, что работает его методика, вполне может случиться так, что работает, условно говоря, сила его личности. На эту тему есть поучительная история-быль, которая случилась, когда ученые, уже в нашем веке, изучали тему наследования приобретенных умений (условных рефлексов). Была некоторая партия кроликов, которых экспериментаторы обучали выходу из лабиринта, и с какого-то раза кролики научились находить этот выход: экспериментальной группе для этого в среднем понадобилось около двадцати пяти попыток. Потом экспериментаторы стали обучать тому же самому потомство этих кроликов, и потомству, чтобы освоить выход из лабиринта, понадобилось всего двадцать попыток. Это приободрило экспериментаторов, они дождались следующего поколения и следующее поколение научилось выходу из лабиринта уже за пятнадцать раз. Ученые уже считали, что вопрос практические решен, когда какой-то скептик сказал: отдайте контрольную партию кроликов, которые не имели к обучаемым никакого отношения, на обучение к Дурову, который, как известно, был знаменитый мастер дрессировки животных. Дуров обучил этих самых неумелых и невежественных кроликов за четыре раза. Был некоторый шок. Читатель, конечно догадывается, что произошло. Просто-напросто по ходу обучения усовершенствовались навыки самих экспериментаторов, они стали в большей степени зоопсихологами, чем были в начале этого процесса, и про этот эффект нельзя не помнить.
В основе воздействия одного человека на другого лежат два основных момента. Первый из них – это подстройка, частично сознательная, частично интуитивная, то есть установление с партнером, как говорят психологи, раппорта, очень хорошей связи, когда у него возникает ощущение, что он вам доверяет, а вы его хорошо воспринимаете и многое видите. Второй момент – это ваша способность производить изменения в психике другого человека или способствовать этим изменениям. Эти два момента: уровень связи и уровень возможностей влиять на другого человека – имеют самое прямое отношение к психотерапии, и не только к психотерапии, а вообще к любому гуманитарному общению, и если вы используете какой-то метод, который представляется вам перспективным и эффективным или если вы используете какую-то теорию психики, которую вы раньше не знали или сами придумали, и она вам кажется необыкновенно хорошей и вы ее практически используете при взаимодействии с вашим клиентом, то через некоторое время эффективность вашей работы возрастет, но это совершенно не означает, что используемая вами методика может быть применена другими людьми или что та картина мира, которой вы пользовались, может оказаться полезной для других специалистов. Вполне может оказаться, что ваша практика сильно увеличила ваш личный психотерапевтический потенциал, и даже отбросив в сторону все теоретические представления, которые у вас были, вы все равно обнаружите, что лучше стали понимать других людей и более умело на них воздействовать.
Клиент всегда оказывает психотерапевту противодействие, например, играет в нечестные психологические игры, и хороший терапевт всегда отличается именно интуитивным видением и умением воздействовать, поэтому говорить о точности, о силе, об эффективности используемой им психологической концепции можно лишь при условии ее апробирования у множества психологов разных школ, а иначе личный индивидуальный опыт данного психолога может остаться лишь его личным опытом и его личная философия – личной философией, не передаваемыми никому другому. Поэтому философская культура психолога, его понимание, какие требования предъявляются к философским и символическим системам, и, в частности, к описанию внутреннего устройства человека, здесь играют очень большую роль. В частности, знание высших архетипов помогает психологу повысить свою философскую и психологическую культуру и передать свои знания и умения ученикам.
Высшие архетипы
Мы продолжаем рассмотрение темы архетипов. Мы отходим, как это сделал и сам Юнг, от идеи законченного сюжета и представляем себе архетип как некоторый элемент этого сюжета, то есть под архетипом далее понимается достаточно абстрактная энергетическая идея, которая может в приницпе являться элементом того или иного сюжета, но каждый сюжет составлен из такого рода идей в их своеобразном и уникальном сочетании.
Архетипы следует различать по уровню их абстрактности. Чем выше уровень абстрактности, тем шире область приложимости данного архетипа; высшие архетипы обладают тем свойством, что почти в любой ситуации мы можем ощутить действие или его самого, или каких-то его вариантов.
Наоборот, архетип низкого уровня абстракции можно наложить не на любую ситуацию, или вам не будет понятно, как это следует делать.
Какие существуют самые абстрактные, то есть высшие архетипы? Прежде всего, это архетипы, относящиеся к космогонической философии, то есть к представлениям (которые есть в каждой культуре) о том, что такое есть мир в целом, как он рождался, как он существует и как он умирает или переходит в другое состояние. Прямо из космогонического архетипа мы можем представить себе уже три процесса. Если, например, следовать индийской философии санкхьи, то там различаются "манвантара" и "пралайя". Манвантара, или "День Брамы" – это время, когда Вселенная существует в проявленном мире, а пралайя, или "Ночь Брамы" – это промежуток, когда существует один только непроявленный Абсолют, то есть чистая потенциальность. И существуют еще два промежутка, которые можно назвать Утром и Вечером Брамы: Утро Брамы – это творение Вселенной, а Вечер Брамы – это обратный процесс, то есть ее умирание (развоплощение, растворение). Из этого космогонического архетипа мы можем извлечь представление о разных типах времени. Мы можем говорить, что есть время Творения, есть время Осуществления и есть время Растворения (Умирания или Развоплощения). Это три великих архетипа времени.
Следующий пример великих архетипов дает нам древняя китайская философия: это архетипы Инь и Ян, или женского и мужского начал; в европейской философии им приблизительно соответствуют архетипы Материи и Духа.
Описание архетипа
Мы переходим к вопросу изучения высокого архетипа. Как правило, такой архетип определяется весьма абстрактно, и для того чтобы иметь возможность распознать его проявление в конкретной ситуации, нужно выработать в себе определенную интуицию, в некотором смысле научиться различать его почерк. Ниже предлагается что-то вроде анкеты, самостоятельно заполнив которую, учащийся может быть уверен, что его первое знакомство с данным архетипом состоялось.
Прежде всего должна быть как-то описана общесистемная ситуация, в которой возникает данный архетип, и определены родственные ему архетипы, составляющие вместе с данным полный набор. Например, в случае изучения архетипа Ян (активное, воздействующее начало) родственным ему является Инь (воспринимающее и адаптирующееся к воздействию начало). Далее следует описать типичные ситуации, в которых рассматриваемый архетип проявляется. Эти ситуации могут быть природными или социальными, возникать в процессе обучения, могут быть специфическими для определенных групповых взаимодействий и могут определенным образом переживаться человеком.
Следующий момент – это октавы, или уровни архетипа. В приницпе у каждого архетипа можно найти проявления в низшей, или варварской октаве, затем в средней, или, любительской, и в высокой, или профессиональной, октаве; а кроме того существует еще высшая октава, которую можно назвать религиозной, когда соответствующий архетип проявляется в жизни богов или в жизни высших существ, и в данный момент этот уровень представляет для человека труднодостижимый идеал.
Далее следует рассмотреть слабые места архетипа. Каждый архетип ориентирует человека на вполне определенные действия и вызывает к жизни определенные энергии, и понятно, что в некоторых ситуациях он совершенно неуместен. Если же человек пытается применить его не там, где надо, то у архетипа показываются как бы слабые места; в действительности это, конечно, не слабые места, а свидетельства неуместности применения данного архетипа в каком-то конкретном положении. Описание слабых мест проливает важный свет на природу и на свойства данного архетипа, и с ними тесно связаны трудности, с которыми связаны ситуации проявления данного архетипа. Если архетип используется правильно, в свое время и на своем месте, он адекватен, а если нет, то возникает определенное искажение и злоупотребление, и вы должны иметь представление о возможных злоупотреблениях данным архетипом.
Важны и показательны также искушения, которые предлагает данный архетип, если им пользоваться без какого бы то ни было труда, если он слишком доступен.
Согласование с родственными архетипами. Это очень важная тема. Обычно архетип идет в компании с родственными ему, и все вместе они составляют определенную системную ситуацию. Однако опыт показывает, что родственные архетипы друг к другу весьма ревнивы. Каждый из них хорошо приложим к своей ситуации, но если его время кончается и наступает время для активизации родственного архетипа, то первый порой не склонен уступать ему место, а пытается его как-то собой подменить. Описание правильного чередования архетипов и, с другой стороны, искажений, которые возникают при попытке подмены одного другим, тоже является важной частью описания архетипа. При этом он включается в систему родственных ему архетипов, и картина их действий получается объемной. Например, описание знаков Зодиака обязательно должно включать в себя их отношение друг к другу, как они воспринимают друг друга и как они могут или не могут заменять друг друга в различных ситуациях.
Следующий момент – это переакцентировка и недоакцентировка. Данный архетип должен быть включен в каждой ситуации со вполне определенным акцентом, то есть действовать с определенной силой и на определенной октаве, а если пытаться давать ему слишком сильную акцентуацию, то он может снизить свою октаву, то есть выступить в более грубом виде. То же самое относится и к недоакцентировке: если пытаться избежать включения того или иного архетипа, то он все равно в какой-то степени явится и тоже, как правило, в низшей октаве.
У каждого архетипа есть определенные полномочия, то есть право появляться в каких-то ситуациях и снабжать их определенной энергией и направлением развития, и определенные обязанности, которые он должен выполнять.
Для того чтобы понять архетип глубже, нужно погрузить его внутрь человека и посмотреть, как это архетип проявляется в жизни человека, а особенно – в жизни человека, у которого он представлен очень сильно.
Как выглядит такой человек? Мы должны уметь ярко представить себе этого человека, так же как и должны уметь представить себе человека, у которого, наоборот, акцента на данном архетипе совершенно нет, и он старается его по жизни избегать.
Какие вопросы мы должны себе задать, представляя человека данного архетипа, например человека ян или человека инь? Каков он в ежедневной жизни, каковы его мысли, как он думает, как он чувствует?
Прежде всего мы должны представить себе основные психологические черты, которые вызывает к жизни данный архетип. Например, какие положительные черты вырабатываются при участии данного архетипа легче всего и, наоборот, к каким порокам склонен человек, у которого этот архетип силен. Это тесно связано с темой октав, то есть уровней проявления данного архетипа. Дальше, каковы характерные особенности мироощущения и самоощущения? Каков пафос жизни данного человека, то есть каково основное содержание, которое может служить для него источником внутренней активности, внутренней энергии. Каким он представляет себе Бога и какой он видит карму? (Все высшие архетипы обладают тем свойством, что они проявляются в подсознании в виде априорного и достаточно определенного мнения по поводу того, что есть Бог, каков Он и какова карма, то есть как реализуется в жизни закон причин и следствий.)
Какова среда, окружающая этого человека, как он ее воспринимает и как он воспринимает свою роль в этой среде, в том числе и социальной, то есть как он видит себя со стороны? При этом надо понимать, что то, как вы видите его со стороны, и как он видит себя со стороны – это совершенно разные вещи. Очень важны также характерные логики, которой пользуется данный человек, и особенности его восприятия времени, потому что опыт показывает, что время люди воспринимают по-разному, в зависимости от того, какой архетип в данный момент активен, время кажется обладающим совершенно разными качествами, или модальностями. Как проявляется архетип в его внешности, каковы его движения, каков он в общении, как и кем спорит, соглашается, ссорится, как обижается, как мстит? Все люди мстят по-разному и, хотя об этом не принято говорить в культурном обществе, само по себе понятие мести или мщения не вышло из нашей культуры (хорошо это или плохо – другой вопрос). Каков он, когда он всем доволен, каков, когда недоволен, когда напряжен и когда расслаблен? Чем его можно напрячь, как его можно расслабить? Что ему легко объяснить, какие категории ему понятны, что ему дается труднее? Как его легче обучать и чему его легче обучать и, наоборот, чему он обучается труднее? Как он склонен вести разговор, как он проявит свое согласие или же несогласие с вами? Как он будет развивать свои мысли? Каковы его представления о рае, аде и вообще посмертной жизни, верит ли он в перевоплощения, загробную жизнь и как ее себе представляет?
