Моя задача – пробудить мысль читателя
Интервью альманаху «Галактическое единство»
ГЕ: Мне очень хотелось с вами встретиться, поскольку все ваши книги я прочитала и часто к ним обращаюсь. Нужно ли вообще встречаться с авторами любимых книг?
Авессалом: Спасибо, во-первых, за хорошие слова. Я думаю, что такие встречи нужны, скорее, писателю. Вся читательская масса не имеет возможности целиком прийти на встречу с писателем, она как бы выделяет отдельных индивидуумов, у которых в душе поселяется такое желание. Человеком оно переживается как субъективно личное, а на самом деле может быть и групповым. Поэтому такая встреча вполне может быть полезной.
ГЕ: А вообще вы любите встречаться с читателями и узнавать их мнение? Имеет ли это для вас значение?
Авессалом: На встречах, по крайней мере со мной, читатели, как правило, не спешат высказывать свое мнение. Но иногда бывает в общем положительное мнение, иногда более критичное. Подробностей я обычно никаких не слышу, но и, честно говоря, не это меня интересует. Меня интересует мой читатель. Что его волнует, что его интересует, чем он живет. А вообще-то я думаю, что реальный писатель представляет себе качество своих книг лучше, чем читатель. И эта моя внутренняя оценка для меня важна – если я считаю текст неудовлетворительным, то я его просто не отдаю в издательство.
ГЕ: А бывает у вас ощущение, что сказано все, что хотелось сказать? Или остается какая-то определенная недосказанность?
Авессалом: Всегда мысль, которую хочется выразить, пока она не выражена в словах, достаточно абстрактна. Когда она конкретизируется, то, естественно, конкретизируется одним из возможных способов. Ощущения полноты высказанного у меня никогда не бывает, но я к этому и не стремлюсь, моя задача пробудить мысль читателя, а не исчерпать себя до конца. Понимаете, как-то один поэт сочинил поэму, звонит своему приятелю: "Ты знаешь, я написал поэму о любви. Она такая замечательная." – "Да, ну а что ты еще можешь сказать?" – Все! Я закрыл тему". А я никогда не стремлюсь закрыть тему. У меня внутренняя установка, скорее, противоположная – популяризация, в лучшем смысле этого слова. Показать читателю, что такая-то тема не закрыта и еще в ней можно "многое чего делать". Потому что у нас, в нашей культуре, очень многие темы считаются исчерпанными, а потому разрабатывать их дальше нельзя. При всей важности, они как бы закрыты некоторыми штампами. Я ставлю себе задачу преодолеть эти штампы. Представьте, есть плотная порода, но если ее разрыхлить, то можно идти вглубь, в стороны – всюду. Каждый человек сам для себя путь находит. То есть, я стараюсь пробудить именно вдохновение. Открыть мысли, а не закрыть тему.
ГЕ: Я слышала, вы сейчас пишете новую книгу, в которой каждый аспект будет сопровождаться случаем из жизни Ходжи Насреддина. Юмор сквозит в ваших книгах, хотя внешне я не воспринимаю вас как человека, который любит шутить. Во всяком случае, сейчас. Какое значение вы придаете юмору, когда нужно разбудить читателя, сказать ему что-то, чтобы это в нем зазвенело, и читатель начинал искать путь сам?
Авессалом: Дело в том, что когда есть мысль, которую нужно донести до читателя, то выразительные средства вторичны. Я чувствую, что где-то нужно быть серьезным, где-то – пошутить. Но, думаю, что любой лектор, который имеет свою аудиторию, тоже чувствует, когда атмосфера несколько сгущается и ее нужно разрядить. Писатель в этом смысле от него не отличается. Я, по крайней мере. У любого писателя есть какое-то ощущение читательской фигуры, которая иногда хмурится, иногда дремлет. Порою читатель как бы говорит: "Дальше я уже сам". Иной раз ощущаешь, что нужно некоторым образом сместить акценты. Юмор – это всегда смещение акцентов. Я вообще всю жизнь считал, что истина заключается в определенной расстановке акцентов. Поэтому возникает эффект юмора, но только у тех читателей, которые этим чувством юмора обладают. У вас оно, видимо, есть, раз вы такие вопросы задаете.
ГЕ: Мне просто будет интересно почитать эту книгу, когда она выйдет.
Авессалом: Я надеюсь. И вообще, афоризмы – это одна из линий моего творчества. Помните, когда я использовал афоризмы как названия аспектов? То есть, эта линия есть, она иногда становится более явной, самостоятельной, иногда остается вспомогательной.
ГЕ: В последнее время вы несколько отошли от чистой астрологии и больше внимания уделяете физическому телу – книги "О, текучая", "Синтетический массаж". Чем это объясняется? Вы считаете, что без проработки этого аспекта человек вообще дальше не может развиваться или что-то другое? И вообще, возможен ли духовный прорыв без проработки физического тела?
Авессалом: На последний вопрос ответ: безусловно, да. Но основной стимул моих изысканий, в общем-то, научный. Я все-таки в очень малой степени шел от ситуации каких-то личных проблем – физических и психологических. У меня были, естественно, и те, и другие, но не такие, чтобы они становились основными в моей жизни. Часто людей приводят в медицину, психологию личные проблемы. У меня всегда преобладал интерес научный. И интерес к физическому телу, его проявлениям, возник раньше, чем интерес к астрологии. Еще в школе. В юности я занимался культуризмом. Много всего было, бегал на длинные дистанции, и массаж довольно рано вошел в мою жизнь. Бабушка моя была физиологом и занималась витаминами. Имена Брэгга, Шелтона я знал с самого детства. Так что, эта проблематика в моей жизни была всегда. Просто много позже, и в какой-то мере через астрологию, я стал находить более или менее системный подход. Сейчас подготовлена к печати третья книга из серии "Целительство", она называется "Введение в анатомию и структурный массаж" (*книга вышла под названием "Структурный массаж" – МШ). Это продолжение книги "Синтетический массаж" на материале анатомического строения тела. Можно тело делить по чакрам и меридианам, а можно – по костям и мышцам. И эта символическая система, наверное, работает не слабее, чем другие. У каждой есть своя специфика. Я точно могу сказать, что у целителей, которые учат анатомию не как чисто теоретическую дисциплину, а могут руками попробовать, прощупать – у них резко усиливается целительский канал. С такой целью я и написал эту книгу. Название ее могло бы быть: "Анатомия для целителя".
ГЕ: В таком случае классические медики, которые сейчас начинают идти в эзотерику, оккультизм, имеют огромное преимущество?
Авессалом: Да, я с вами совершенно согласен. Безусловно. Но у них есть и соответствующие проблемы.
ГЕ: А проблемы какие? Уход от классической медицины?
Авессалом: Дело в том, что есть определенная система защиты у каждого врача. И у врача классического направления естественная защита – это атеистический материализм, который рассматривает тело как набор рефлексов. А с эзотерической точки зрения, тело и каждую его клетку скорее следует рассматривать как живое существо, наделенное разумом. Понимаете, если это живое, наделенное разумом, а вы режете скальпелем, то, естественно, ваша психика такого не выдержит. Вам в этот момент надо как-то по-другому мыслить, а переход из одного способа видения в другой довольно не прост.
ГЕ: Как вы считаете, существует ли в принципе какая-то объективная реальность, которая бы могла удовлетворить самые разные духовные течения, и явилась прочной основой для любого человека?
Авессалом: Духовных путей развития, если вы об этом говорите, столько, сколько людей. Ситуация очень сильно осложнилась в XX веке тем, что происходит слишком большое количество коммуникаций. Понимаете, религия всегда возникает в определенной местности, в определенном этносе. Бог сам формирует, выделяет народ, в том числе и географически, например, реками, недоступными горными цепями. То есть, выделяется географический рельеф и ему посылается Божественное Откровение в том виде, который созвучен психике, энергетике соответствующего населения. Поэтому указания пророков на то, что "я говорю Истину, а все остальное ложно", – надо понимать в разумном смысле. То есть, истинен ли этот подход для вас, послан ли он лично вам? Вот если, например, Бог Иегова избрал себе (этот образ мне очень нравится) еврейский народ, он, наверное, учел психотип этого народа, его темперамент и т. д. В точности то же самое можно сказать о том эффекте, когда в разных регионах мощная мировая религия приобретает различное звучание. И люди, когда странствуют... Ведь вы же понимаете, как астролог, что не каждый человек будет странствовать, у него должен быть сильный девятый дом, то есть, внутренняя готовность к тому, что Бог в другой стране будет другой. Так вот, когда люди начинают странствовать, они сталкиваются не только с другой религиозностью, но и с другим психотипом, в который они вынуждены вкладываться. Если вы едете, идете пешком или путешествуете на лошади, то вы будете завязаны с живущими там людьми. Кто-то вас должен покормить, кто-то должен дать вам приют, с кем-то вы должны договориться, с кем-то у вас перестрелка, наконец, будет. (В карете в прошлых веках всегда была пара пистолетов, чтобы отстреливаться от разбойников.) По ходу этих взаимодействий вы постигаете другой психотип и другую религиозность. И уже действительно видите, что люди в другой стране другие. А у нас, с нашей информационной обеспеченностью, когда мы можем по телефону поговорить хоть с Канадой, хоть с Австралией, нет вот этой защищенности пространства. У нас нет уважения к чужому психотипу, к тому же самому восточному психотипу или ближневосточному, хотя это в чем-то другие люди. И поэтому у нас возникает, в плане духовных путей и большого количества религиозных учений, такая вот иллюзорная ситуация, что вроде бы можно выбирать. А это очень опасный взгляд, потому что у каждой религии, у каждого эгрегора, если так говорить, есть отдел рекламы, который чем-то привлекает. И когда он привлек, он уже навьючивает определенную ношу и вам говорится, что вот, это твой духовный путь, теперь иди. Туда не ходи, сюда не ходи, делай это, не делай этого, определенные рекомендации даже по диете. А если у вас возникает какое-то неудовольствие, тебе говорят – это твой путь, чего ты, собственно говоря, ропщешь, – иди! А если у вас есть возможность пойти еще в другое место, и в третье, и в четвертое (в Москве, например, есть религиозные течения всех направлений), то вы можете так и ходить по отделам рекламы. Как говорится, есть жениховское варенье.
ГЕ: И, в конечном итоге, ни к чему не прийти?
Авессалом: Нет, это-то не самое страшное. Многие люди в течение жизни только-только нащупывают свой духовный путь с тем, чтобы в следующих воплощениях уже реально его понять. Плохо другое: у вас создается впечатление, что религиозный путь – это то сладкое варенье, которым вас кормят в начале этого пути. Что, когда вы его съели, вы можете, так сказать, направляться к следующему рекламному пункту. Слишком большая легкость этого перехода – искушение нашего времени. Безусловно. И я думаю, что с этой ситуацией человечество будет как-то разбираться.
ГЕ: А может быть, такая легкость перехода из одного духовного течения в другое не столько беда, сколько сигнал того, что все, в конце концов, одно и то же? Все говорят об одном, но только разными словами?
Авессалом: Я думаю, что нет. Астрология как раз учит чему-то прямо противоположному. Не существует двух одинаковых карт. Каждые двадцать минут карта звездного неба меняется так, что уже неузнаваема, и никогда не повторяется. И духовных путей столько же, сколько людей. И психотипов различных бесконечное множество. Поэтому пути духовного развития, пути эволюционного развития, пути постижения мира, пути обучения различным техникам – они все совершенно разные. И по разным странам разные.
ГЕ: Но цель-то у них, в конечном итоге, одна.
Авессалом: Вы знаете, цель настолько далеко, что эти слова за всю историю человечества могли сказать, может быть, только десять человек – Мировых Учителей. А все остальные, когда говорят эти слова, лишь ссылаются на авторитеты. Но эта ссылка имеет смысл тогда, когда она содержательна. Большинство людей находится на таком уровне, что могут считать поставленные перед ними цели совершенно разными. То, что где-то там, в идеале, в пределе, они пересекутся – вероятно, но уж слишком эта точка далеко. На данном конкретном отрезке гораздо важнее смотреть на разницу между нами, чем на сходство. Наш мир страдает от ненависти, от непонимания. И когда мы говорим, что все духовные пути ведут в одну точку, это не прибавляет взаимопонимания, а убавляет, так я считаю. Потому что мы не учимся уважать путь другого человека. За этим что стоит? Он делает то же, что и я. Но он же делает что-то совершенно другое. У него другие проблемы.
ГЕ: То есть вам не близка идея Розы Мира Даниила Андреева? Вы не согласны с ней?
Авессалом: В Розе Мира высказано очень много разных мыслей и самые центральные в ней две. Одна – идейного плана, другая – организационного. Что касается организационного плана, то есть мысль создания некоторой организации, которая будет следить за сущностью государства, в Розе Мира она преподносится как духовная, идеальная. Но мне очень трудно представить себе идею, так сказать, некоего духовного контролирования из единого центра. Скорее, я думаю, что все-таки будущее пойдет по пути создания не иерархии, а именно сети. То есть, люди будут как-то обмениваться представлениями, но какой-то инстанции, контролирующей все жесткие структуры на планете, не будет. Я этого не вижу, скажем так. Понимаете, сама идея, она все-таки оттуда же, от иерархии идет. Она от нее не отходит. А что касается идеи Даниила Андреева о том, что должна быть какая-то не столько религиозная, сколько философская концепция бытия и человека, то в это я как раз верю. Но она не будет религиозной, в том смысле, что она не будет указывать конкретному человеку, куда ему идти. Она, скорее, будет связана вообще с некоторым философским взглядом на устройство мира, на устройство человека, на роль, допустим, той же самой религиозности в его жизни. Такое вот синтетическое знание, я надеюсь, возникнет. Но это не будет подменой, заменой религиозности.
ГЕ: Любая структура стремится создать свою иерархию. Какова роль иерархии?
Авессалом: Иерархия – это необходимый архетип, который являет собой необходимую часть мироустройства. С этого начинается, между прочим, "История одного города" Салтыкова-Щедрина. Если вы откроете книгу, то обнаружите текст о градоначальнике, роль которого сравнивается с ролью головы на теле человека. Поэтому иерархия, как таковая, необходима, безусловно. Вопрос идет о ее месте, например, в социальной организации человечества. Мне кажется, что в большом мире примат, если можно так выразиться, иерархических структур был связан со слабыми каналами информации. То есть, информация шла всегда, как если бы из деревни Елакино Самарской губернии вы хотите послать телеграмму в соседнюю деревню Мулькино той же самой губернии, то телеграмма идет через центральный московский телеграф. Так было, по крайней мере, десять лет назад, сейчас не знаю. Понятно, что человек, который сидит в этом самом московском телеграфе, имеет очень высокий приоритет. Он все знает, грубо говоря, мимо него ничего пройти не может. Это дает очень большую власть. Если же есть мощное информационное средство, которое соединяет любую пару людей, то люди могут организовываться гораздо более динамично, гораздо более гибким образом. Поэтому принцип организации ячейки по интересам становится гораздо более реальным. То есть люди, занимающиеся более или менее одним и тем же, могут, даже географически не соединяясь вместе, никого об этом не информируя, образовать некоторую группу. Понятно, что это дает гораздо большую свободу. И это есть некоторое противоядие деспотизму, который в общем-то всегда основан на иерархической структуре. Истории известно, что когда возникает слишком жесткая социальная структура, то против нее, в качестве противоядия, возникает определенное сопротивление, которое носит не иерархический характер, а именно вот такой, сетевой. Таково, в частности, было сопротивление против брежневского режима, которое выразилось в издании самиздатовской литературы. Организацию надо было создать по такому принципу: если сажают любого члена этой организации, то она в целом продолжает функционировать (так же, как и разведывательная сеть). А иерархия уязвима в своей структуре. И кроме того, есть идея о том, что концентрация власти, концентрация энергетических потоков, уже дошла до некоторой точки, где показала свою неэффективность, и будет, так сказать, "нейтрализовываться". В принципе, я думаю, в будущем будет нетипичной ситуация, когда существует человек, наделенный суперответственностью, который контролирует суперэнергетику. Если есть достаточное количество связей, то создается некоторая инфраструктура, которая сама, в динамическом режиме, перераспределяет энергию и такой суперконцентрации просто не возникает. Человеческая психика, как правило, не рассчитана на руководство государством. Я думаю, что политики со мной согласятся – это необыкновенно вредная профессия. Может быть, надо организовывать человеческое общество несколько в ином стиле, но для этого люди должны поменяться. По крайней мере, должны прекратить проецирование на главу государства роли всемогущего отца, а взять больше ответственности на себя. Вероятно, сейчас это в какой-то мере происходит. Дальше, я надеюсь, эти тенденции усилятся.
ГЕ: Это будет характерно для эпохи Водолея? Именно с этого она начнется или нет? Физики утверждают, что технологии в будущем будут совершенно невообразимыми, и они уже существуют. То есть, физика уже живет в XXI веке, уже сделала скачок. И не просто теоретический, а практический. А какие изменения произойдут в области духа?
Авессалом: Вполне допускаю. Я считаю, что компьютеры – это как раз приборы XXI века, особенно современные. А что касается области духа... Я плохо понимаю ваш вопрос, честно говоря. Вас интересует, что в области духа из XXI века видно уже сейчас?
ГЕ: Да. И что может быть? И как это может дальше проявляться?
Авессалом: Я уже писал в своих книгах (и в общем-то считаю, что происходящее подтверждает мои первые впечатления десятилетней давности) – что сейчас сильно меняется структура атманического плана. Она становится более демократичной. Что такое атманический план? Это, приблизительно скажем так, набор главных идеалов, к которым стремятся люди. Они, в общем, достаточно абстрактно формулируются и считается, что это удел высших духовных Учителей: прийти, дать религию и высшие идеалы. А дальше, вот уже много веков, мы поклоняемся строго предписанным образом, получая некоторую энергию высшего вдохновения. Что мы, собственно говоря, наблюдаем – две тысячи лет европейская культура в основном вдохновлялась библейскими сюжетами. Это значит, что на атманическом горизонте горело одно единственное Солнце. По всему миру их можно назвать несколько. Обычно они связываются с именами создателей мировых религий. А дальше, я предполагаю, новых пророков такого грандиозного плана просто не будет. Но будет перенос акцента (это, если хотите, протестантский взгляд на Бога) на внутреннюю жизнь каждого человека. То есть, Бога я должен искать внутри себя и Ему соответствовать. Если говорить о Европе ХVII-ХIХ веков, то она была не подготовлена к такому взгляду. Да, личная внутренняя религиозность была, но чего-то все же не хватало, чтобы действительно полностью дать интеграцию личности. И человек редко находил свой жизненный путь, своего личного внутреннего Бога. Кому-то это удавалось, но это были, скорее всего, единицы. Большинство людей шло по иному пути. То есть, они искали себе какое-то групповое взаимодействие, групповой идеал. Но, во-первых, люди меняются, – у меня такое впечатление, что дети, которые сейчас рождаются, совсем другие. Во-вторых, как мне кажется, будут гораздо более осознанными объединения людей в коллективы. Вот то, что мы называем эгрегор, – ангел коллектива, некоторый дух коллектива, который его собирает, ведет на работу – а когда дух уходит, коллектив распадается. Эти вещи, о которых я сейчас говорю, мистические на наш взгляд, будут регистрироваться, если хотите, физическими приборами. Например, есть патриарх семьи, каждый год все семейство собирается, приходит фотограф и фотографирует всю семью. И если мы в каком-нибудь соответствующем поле эту фотографию рассмотрим, то увидим как раз вот этот "фотографию-снимок" эгрегора. Или свадебные фотографии – то же самое. Люди более осознанно будут относиться к групповым программам. То есть, например, к любви в XIX веке было отношение совершенно паразитическое, наверное, в XX то же самое. Любовь – это некоторая благодать, которая приходит сама собой и которую главное побыстрее потребить. Мысль о том, что, собственно говоря, на энергии любви надо строить отношения, большинству людей кажется странной. Большинству людей эпохи Рыб. А любовь дана для чего? На самом деле это определенная энергия, с помощью которой можно выстроить отношения и что-то сделать. А когда любовь кончается, значит, в кармической программе все уже сделано. Такой подход, собственно говоря, справедлив везде. Человек входит в коллектив – сначала у него есть определенная радость. Он должен понимать, что и коллектив ему рад, что ему дается некоторый аванс на определенную программу, которая нужна и ему, и коллективу. Обычно большинство людей в таких терминах не думает, они думают или эгоистически, или альтруистически. Или я потребляю ту энергию, которую мне дает коллектив, или, наоборот, я альтруистически тружусь на то дело, которое является делом моей жизни. А сбалансированного взгляда, заключающегося в том, что есть у меня своя жизненная программа и есть программа у этого коллектива, и эти две программы оптимальным образом должны сочетаться, не возникает. Если я нахожу правильный способ проживания в этом коллективе, то я выхожу из коллектива безболезненно и для себя, и для него, и оба мы при этом поднялись. Такой взгляд в общем-то не типичен для нашей культуры, но я думаю, что в конце концов он возобладает. Можно сказать это по-другому: люди искали смысл и законы существования на уровне физики, потом на уровне социальном, но в сущности никто не занимался этим на уровне этики, на уровне законов событийного потока – были только самые первые подходы. Никому не придет в голову с помощью законов физики предсказывать поведение зайца в лесу. Но астролог по гороскопу зайца в общем-то может сказать, суждена ему, допустим, долгая жизнь и как именно он погибнет.
ГЕ: Поймают его или нет.
Авессалом: Да. Поймают его или нет. И это то, что из законов физики никак вывести нельзя, и из законов биологии, как мы их сейчас понимаем, тоже. Потому что есть событийный поток, у которого своя логика, не вытекающая из законов вращения электрона вокруг атомного ядра. Биологические системы устроены каким-то более тонким образом. Видимо, гуманитарный фактор в эпоху Водолея будет гораздо глубже пониматься, чем ранее. А когда мы говорим о гуманитарном факторе, то первое, что приходит в голову: что такое человек? Это всякие тонкие вещи, мечты, фантазии, то, чему он поклоняется. (Почему поклоняется, кстати, непонятно тоже, какой-то встроенный инстинкт.) Поклоняется, берет силы из этого поклонения. И этот человек живет в определенном жизненном потоке. Возьмите любого преуспевающего дельца и спросите, есть ли у него внутренний голос или же он опирается на рациональные соображения? Он вам скажет, что рациональные соображения – это примерно тридцать процентов, в лучшем случае. То же самое можно сказать о любом политическом деятеле.
ГЕ: Каждый человек, когда становится на путь духовных поисков, задается вопросом о том, правильно ли он живет. Его постоянно одолевают какие-то сомнения, он ищет подтверждение в ком-то. Не столько внутри себя, сколько старается извне найти подтверждение правильности своего пути. Насколько можно доверять таким внешним подтверждениям или неподтверждениям? Нужно ли им уделять особое внимание? Либо нужно все-таки больше доверять себе?
Авессалом: Что касается подтверждения, то это часть жизненной логики. Внешние подтверждения важны тогда, когда они еще подкреплены внутренней подсветкой, когда есть определенный баланс внешнего и внутреннего. Но если человек находится в состоянии сильных страстей, то никакие внутренние подкрепления для него серьезными не являются. Он все равно проинтерпретирует то, что происходит, в нужном ему ключе. То есть, о вопросе доверия к самому себе можно говорить лишь применительно к вещам, к которым у вас нет личного, пристрастного, эмоционального отношения. Обычно к большинству людей это приходит с возрастом, когда страсти уже не так горят. Правда, у некоторых они горят до смерти, к сожалению. Но все-таки с возрастом человек больше управляет своей психикой. И второе – это некоторая отделенность, безличное отношение. Оно необходимо для того, чтобы доверять своей интуиции.
ГЕ: То есть взгляд на себя со стороны?
Авессалом: Да, взгляд как бы со стороны. И это вещь, которая вырабатывается. А если мы склонны заниматься самопотаканием, самообманом…
ГЕ: Или самобичеванием…
Авессалом: В любом случае, вы искажаете ту спокойную внутреннюю оценку, которая внутри вас имеется, и вы ее не услышите. А если вы специально этим занимаетесь, то вы преуспеете, я в этом смысле верю в человека. Просто это тот вид занятий, конкретная работа, которую большинство людей как-то не любят.
ГЕ: И не хотят думать.
Авессалом: Всему свое время. Перед тем, как идти вверх, нужно набрать некоторый потенциал. Вы понимаете, в человеке есть биологическая природа, есть социальная природа и есть духовная природа. И они, в большой степени, как лебедь, рак и щука. И для того, чтобы человек вообще серьезно противопоставил свой духовный путь своему биологическому, поступился чем-то биологическим, поступился чем-то социальным, нужно сделать над собой усилие. Не зря же всегда считалось, что высший подвиг духовного пути - это обязательно скит. То есть, Бог асоциален, несоциален, надсоциален. Например, начнете вы интенсивное взаимодействие с Богом, вдруг Он вам скажет что-то такое, что не будет принято социумом. Что вы в этом случае будете делать?
ГЕ: Наверное, слушать себя все-таки.
Авессалом: Не себя, а Бога.
ГЕ: Как Бога?
Авессалом: Я в принципе говорю. То есть, этот вопрос встает перед любым человеком, который начинает идти по религиозному или духовному пути: "А вдруг я приду туда, в такое место, что мои соплеменники меня не поймут? И вообще скажут – ты с ума сошел, или в тюрьму посадят".
ГЕ: Вот тут-то как раз и включается оценка другими моего собственного пути.
Авессалом: Я хочу сказать, что для того чтобы в принципе стать на духовный путь, надо эту проблему решить заранее. Потому что большая часть пророков все-таки своим отечеством не была признана. И это, видимо, общепринято. Если вы хотите сказать человечеству что-то новое, то вы, естественно, должны противопоставить себя тому старому, что поддерживается традицией. И поскольку каждый человек как-то чувствует будущее, то вопрос о том, действительно ли ты что-то кардинальное для человечества делаешь, это всегда, в известной степени, готовность противопоставить себя ему. Не антагонистически, но хоть как-то. Стать вне положенного.
ГЕ: Отделиться?
Авессалом: Да, отделиться. На это готов не каждый человек. Кто-то хочет жить в рамках, так сказать, в гуще жизни. И ему совершенно ничего такого не хочется и не надо. Его не надо за уши тянуть.
ГЕ: В принципе, никого не нужно тянуть за уши, так получается?
Авессалом: Понимаете, этот вопрос слишком общо задан. Что значит не нужно? В какую позицию вы сейчас себя ставите?
ГЕ: Мне всегда было интересно, нужно ли человека будить, если он долго спит?
Авессалом: Если вы являетесь, допустим, журналистом определенной газеты, то это и есть ваша жизненная миссия. Я ручаюсь, что тех людей, которые не хотят, чтобы их разбудили, вы и не разбудите. У вас есть определенный совершенно контингент людей, читателей вашей газеты, сочувствующих ее идеям и т. д. У них по прочтении определенных материалов газеты будет частичное пробуждение, скажем так. Но при условии, что они в какой-то степени уже заранее на это настроены. В человечестве есть такие пары – ученик-учитель, где задача пары именно такова, то есть пробуждение учителем ученика, но есть и другие пары. Поэтому ставить вопрос универсально мы не имеем права, однозначного ответа нет. Кто-то будет себе спать и спать – и это воплощение, и следующее, и не надо его будить.
ГЕ: А обстоятельства жизни заставят его в конце концов проснуться?
Авессалом: Не обязательно. Есть масса людей, которые умирают, так и не проснувшись. И проводят такую, совершенно бездуховную жизнь, полностью материальную.
ГЕ: Очень жаль, хотелось, чтобы люди проснулись.
Авессалом: Сейчас у нас такое бурное время, что будут меняться даже великие архетипы общественного подсознания. И люди совершенно прагматичные, как бы закосневшие в своих ретроградных, с вашей точки зрения, взглядах, меняются. В этом смысле многое происходит. Но во-первых, не все, а во-вторых, не все времена такие.
ГЕ: Но наши-то времена особые!
Авессалом: Совершенно особые.
ГЕ: В будущем году произойдет соединение Юпитера с Ураном в Водолее, как это повлияет на нас?
Авессалом: Сейчас началась семилетка Урана в Водолее. И я думаю, что революционные духовные идеи как-то овладеют массами и это будет что-то очень интересное. Семь лет Уран шел по Козерогу, он рыхлил почву. А сейчас на этой взрыхленной почве будут вырастать какие-то невиданные, диковинные совершенно растения. Этот водолейский принцип, принцип объединения людей в определенные коллективы. Россия издавна славилась своей соборностью. Мало кто понимает, что это значит по-настоящему. Идея, которая объединяет народ. Идея, которая сплачивает коллективы. Люди, которые конкретно занимаются этим сплочением, очень хорошо знают, что идея есть материальная сила.
ГЕ: То есть, не структура объединяет, а идея?
Авессалом: Да, идея. Но эта идея плохо выражается в словах. Она больше выражается в эмоциях. Почему лидерами чаще всего становятся люди, которые умеют играть на эмоциях? Я думаю, что сейчас это будет еще более проявлено. То есть, коллективы будут в гораздо большей степени выталкивать из себя случайных людей. Будут очищаться от паразитов. Станет гораздо более понятным, что у каждого коллектива есть определенная задача. Вот это понятие: наш – не наш, как было во времена социализма. Вообще, социализм в смысле обучения эзотерике был временем необыкновенно важным. При внешне материалистических взглядах то, что происходило, давало совершенно четкие ключи к мистериальной сущности различного рода собраний. Когда ментальный, каузальный (то есть, деловой) смысл был выхолощен, а оставался только мистериальный, то все становилось понятным. Мы все это еще не забыли и сейчас новыми глазами можем посмотреть на то время, на те ритуалы, которые нам были предложены. Я думаю, что сама по себе идея коллектива и зависимость человека от коллектива, зависимость в хорошем смысле (так, как это Макаренко понимал) имеет будущее. Приходит человек с колоссальными, нерешаемыми внутренними проблемами, начинает работать в этом коллективе – и у него улучшается характер – такого рода эффекты часто бывают. Даже индивидуальная работа с врачом-психотерапевтом менее эффективна. Потому что те силы, которые стоят над коллективом, напрямую завязаны с психикой человека. Эти вещи будут выходить, я думаю, на уровень уже научного осознания и общественного сознания. Но опять-таки, не для всех, конечно, а для тех людей, которые этими вопросами занимаются.
ГЕ: А всплеск интереса к таким вопросам говорит о том, что все люди будут сознательно относиться к этом работе?
Авессалом: Ну почему же все?
ГЕ: Не знаю, мне почему-то хочется, чтобы абсолютно все.
Авессалом: Я где-то читал, что в начале двадцатых годов или в конце прошлого века эскимосы считали, что они единственные люди на земле. Я не думаю, что они сейчас так считают, наверное, до них уже дошла цивилизация. Почему же все? Россия перед революцией была необыкновенно многоукладной страной, в ней были все виды общественной организации. Я думаю, что у нас сейчас тоже будет что-то похожее. Будут люди абсолютно ретроградно мыслящие, которые будут считать, что, например, была истина, допустим, в России тридцатых годов. Обязательно будут.
Интервью альманаху "Галактическое единство" (№3–4/1996 г.)
23 июня 1996 г.
